Идя на встречу, я надеялась увидеть благоустроенный манеж, много лошадей и пациентов. Мне казалось, что коли уж нашелся человек, готовый заниматься столь благородным делом, ему должны предоставить все возможности и условия. Но в действительности все оказалось иначе: по маленькому отгороженному от манежа закутку ходил единственный конь и развернуться ему было явно негде. Это место Самсонова арендует у Битцевского конноспортивного комплекса раз в неделю на несколько часов. И сама Светлана оказалась не такой, как я ее себе представляла. Молодая хрупкая женщина с тихим голосом. Но сразу видно - с характером волевым и твердым.

- Светлана, скажите, пожалуйста, что такое иппотерапия?

- Это латинский термин. По-русски - коннотерапия; проще говоря, верховая езда как способ реабилитации.

- Давно ли существует это направление?

- Верховой ездой уже много веков лечат кавказские горцы. Несколько лет назад у меня был 26-летний пациент, грузин. Его мама, увидев результаты занятий, рассказала, что бабка-повитуха, едва приняв на руки больного мальчика, посоветовала сразу положить новорожденного на коня. “А я не послушалась, - говорила она. - Ну почему я не послушалась?”
Научный подход к этому виду реабилитации появился тоже в Грузии. Бывший конник, мастер спорта международного класса Дмитрий Михайлович Цверава, оставив спорт, поступил в медицинский институт и на кафедре лечебной физкультуры создал новую методику, сведя воедино свои знания спортсмена и врача. Одно время он преподавал в Москве, и я училась у него. Я считаю, у кавказских народов генетическая предрасположенность к верховой езде. Там 10-летний ребенок без всяких усилий стоит в седле скачущей лошади. Дело не только в традициях культуре, это еще этнические особенности телосложения. В Европе лечебная верховая езда существует около 20 лет. В Англии, например, она находится под покровительством королевской фамилии - принцесса Анна, сама будучи олимпийской чемпионкой, возглавляет Федерацию инвалидного конного спорта. Австралийские и корейские специалисты обучались лечебной езде у грузин  и вот уже лет двадцать практикуют. В России реабилитационная езда появилась в 1990 г.

- А как пришли в иппотерапию Вы?

- Из конного спорта. Хотя по образованию я физик, работала в реабилитационном центре в Царицыно методистом по ЛФК. Туда приезжали иппотерапевты из других стран по обмену опытом. Там же я познакомилась с нейрофизиологом Павлом Леонидовичем Соколовым и врачом ЛФК Галиной Викторовной Дремовой. Очень скоро выяснилось, что у нас общие интересы, и мы втроем стали создавать методику на базе центра. В 1996 г. Г. Дремова защитила кандидатскую диссертацию на кафедре социологии Московского института физкультуры в присутствии медицинских оппонентов. Работа сделана на стыке социологии, педагогики и медицины. Основная ее тема - иппотерапия как способ социальной реабилитации инвалидов ДЦП. Медицинские аспекты войдут в докторскую диссертацию, над которой мы уже работаем.

- Светлана, при каких заболеваниях показана верховая езда?

- Почти при всех.

- Но так не бывает...

- Бывает. Я в этом убеждена. Несмотря на некоторые противоречия, возникающие у нас с медициной, буду отстаивать свою точку зрения где угодно, на любом  уровне. Посмотрите на меня - я инвалид по зрению. По всем медицинским нормам меня даже близко к лошади нельзя подпускать, а я всю жизнь с лошадьми! Как говорится, если очень хочется, то можно. Но я не могу навязать пациенту свои убеждения - он должен сам поверить мне, поверить в себя. Например, язва желудка в первую очередь связана с психическим состоянием больного, почечные болезни возникают у людей с повышенным уровнем страха. Лошадь снимает любой стресс и учит преодолевать страх. У нее огромный восстанавливающий потенциал. В реабилитологии на научной основе используют лошадей, собак, дельфинов. Здесь в индивидуальном прокате занимается американка, работающая в России, которая недавно перенесла тяжелую операцию на позвоночнике. Она постоянно ездит верхом и чувствует себя все лучше и лучше. В Тбилиси защищались диссертации по постинфарктным, постинсультным состояниям, по детскому сколиозу, остеохондрозу.
Люди с сердечными, почечными и многими другими болезнями могут сами прийти, записаться в абонементную группу и заниматься. Если ко мне обращается взрослый человек с остеохондрозом, я гарантирую, что через месяц он о нем забудет без всяких массажей. ДЦП не излечивается, обнадеживать таких больных нельзя. Я не могу им обещать выздоровление, только предупреждаю: “Пока Вы занимаетесь верховой ездой, у Вас будет улучшение, а когда бросите - все вернется на круги своя”. Здоровому человеку, которому никто не запрещал ездить верхом, никогда не понять, как это важно. Поэтому я буду помогать тем людям, которые хотят заниматься, но им якобы нельзя.
А вообще даже здоровому человеку рекомендуется хотя бы 2 раза в неделю сидеть на лошади. Еще в советское время я читала про женский монастырь под Харьковом. В обязательную программу монахинь входили занятия живописью и музыкой, изучение иностранных языков, а также верховая езда и фехтование. То, что женщины приняли такой социальный статус - их личное дело, таков их выбор, их философия. Однако это не значит, что, возвышаясь духом, они должны опуститься телом.

- Тяжело ведь с инвалидами работать...

- Первые 3 года я работала на чистом энтузиазме. Теперь поняла, что мои знания, мой опыт чего-то стоят, и мне не хочется тратить время впустую. Когда вижу горящие глаза, страстное желание учиться - тогда я готова помогать. А разве есть смысл учить, если человек сопротивляется? Например, девушка, которая только что здесь занималась, уже успокоилась и для себя все решила. Ей 20 лет - живет на полном иждивении у мамы, так удобнее. На занятиях меня не слушает, не чувствует лошадь. Ей вообще ничего в жизни не надо, и я ничем не смогу ей помочь.

- Может быть,  у нее просто не получается?

-Так она и не старается. Думаете, инвалиды немощные? Нет! Они как раз очень волевые, целеустремленные люди, с активным желанием жить и быть полезными. В прошлом году одна моя ученица ездила сюда в коляске. После курса занятий стала с трудом, но ходить. Сейчас она штатный корреспондент газеты. Другая девушка - чемпионка России по настольному теннису среди инвалидов. У нее и на лошади хорошо получалось. Пусть эти люди не владеют своим телом в должной мере, но волевой импульс у них огромный. Я им помогаю, и они со своей стороны не пытаются “переубедить” лошадь, а сами ищут из тысячи движений одно правильное, которое лошадь поймет. В этом и состоит смысл занятий. Я видела очень тяжелых детей. Но совершенно беспомощное создание на костылях или в коляске садится на лошадь - и буквально на глазах преображается. Как же красиво они ездят! Если верховой ездой начинает заниматься ходячий больной, у него улучшается координация движений. Самому пройти по квартире, подняться и спуститься по лестнице, самостоятельно завязать шнурки - разве этого мало? Разве это не важно для инвалида, который всю жизнь испытывает трудности в общении с внешним миром?

- В чем заключается социальный аспект такого способа реабилитации?

- Мои пациенты отличаются от здоровых людей тем, что им природой дано меньше времени и возможностей лениться. У обычного человека проблемы со здоровьем начинаются после 30-40 лет, у инвалида - с рождения. Его жизнь полностью подчинена болезни. Ежедневно одно и то же: длинные нудные массажи, скучные упражнения - без этого они не могут существовать. И вдруг - лошадь! Первая реакция всегда: “Ура-а! Да ведь мы даже мечтать не смели!” Иногда прогулка на лошади по парку - единственная возможность пообщаться с природой. Кроме того, интересно узнать о лошади все: кто были ее предки? чем она питается? какие у нее привычки? какие бывают породы, какие масти? Я рекомендую им смотреть фильмы по телевизору, латиноамериканские сериалы и вестерны - там часто показывают лошадей. Пациент уже взглядом знатока оценивает: как сидит наездник, какие делает движения и как реагирует лошадь.

- Ограничен ли возраст Ваших пациентов?

- Медицинской методикой предусмотрен возраст от 10 лет, но в практике иппотерапии бывают пациенты моложе, все очень индивидуально. На самом деле помощь от лошади можно получить в любом возрасте. Например, если новорожденного положить ей на спину, то уже будет польза. Медицина такой подход отрицает, считая, что сначала должен сформироваться опорно-двигательный аппарат. Я думаю, это не совсем так, ведь тазобедренный сустав, позвоночник растут, опираясь именно на те мышцы, которые укрепляются при верховой езде.

- Мне кажется, лошадь - это слишком дорогое удовольствие. Может быть, проще использовать какой-нибудь тренажер?

- Ни один тренажер не даст того, что может дать лошадь - обратную биологическую связь. Если Вы сделали неправильное движение, тренажер Вам этого не скажет, а лошадь даст понять - просто встанет.

- Ведь она может и сбросить...

- Может. Верховая езда - спорт повышенного риска, но лошади - очень чуткие животные. Обычно они подставляют спину, приподнимая бок с той стороны, в которую человек начинает заваливаться. Одно время у меня работал жеребец. Надо сказать, что жеребец в основном подчиняется стихийным инстинктам. Он работает, приглядываясь к движению солнечного луча, принюхиваясь к дуновению ветерка, замечает каждую пробежавшую мимо кобылку. Пусть даже он спокойный, сговорчивый, от него все равно можно ожидать чего угодно. Однажды я занималась с группой инвалидов. В тот день мне никто не помогал, и мои пациенты подсаживали друг друга в седло сами. Вдруг вся “пирамида” развалилась. Покрытие на манеже мягкое, ушибиться они не могли, зато все оказались под ногами жеребца. Это надо было видеть! Лошадь замерла, даже с ноги на ногу не переступила, пока все из-под нее не выбрались.

- Как Вы отбираете лошадей? Важны ли порода, масть, пол, возраст?

- Существуют методика отбора и методика подготовки. Инвалидов нельзя сажать на случайных лошадей. Для каждого пациента по его возрасту, по патологии, по состоянию опорно-двигательного аппарата предусмотрена лошадь с индивидуальными качествами. Методист и врач обязаны учитывать уровни вибрации, амплитуду колебания. У каждой породы, у каждого возраста своя биомеханическая модель, свои свойства. Для маленьких детей используется пони. Лошадь, которая перед Вами, для ДЦП подходит идеально по возрасту, размеру, нраву, по уровню объезженности, контактности. Это вообще уникальный конь. Его зовут Малыш. Помните, покойный В.Листьев сделал репортаж о лошади, живущей в квартире? Это о Малыше. Он работал в прокате. По возрасту его списали на мясо, а конюх пожалел, привел домой. Репортаж вышел поздно вечером, и уже утром Малыша забрали сюда. Теперь из трех участников съемки жив только Малыш. Листьева убили, конюх погиб в Югославии...
Но у каждого автора методик свои взгляды на подбор лошадей. Лошадь действует рефлекторно, умеет и знает только то, чему ее научили в течение жизни. Поэтому в идеале подготовка лошади для нужд иппотерапии - очень ответственный и кропотливый труд, требующий высокой квалификации.

- Где еще в России помимо Москвы практикуют иппотерапевты?

- В Калининграде, Ленинградской области, Ярославле, Перми, Саяногорске. Мы обмениваемся опытом.

- Каким Вам представляется будущее иппотерапии?

- Иппотерапия должна существовать на уровне закона. Чтобы развернуть практику, нужны огромные деньги на проект, строительство. Опеку инвалидов обязано взять на себя государство, а не сомнительные фонды или социальные службы, желающие львиную долю денег положить в карман. Иппотерапия не может зависеть ни от каких спортивных и медицинских учреждений. Нужны приспособленные, оборудованные соответствующим образом манежи - с пандусами для колясок, с играми для тех пациентов, к которым необходим индивидуальный педагогический подход. Нужен штат профессионалов, медиков и конников. Ведь врач иногда не знает, где у лошади голова, где хвост; спортсмен не имеет понятия, что можно делать с инвалидом, чего нельзя. На Западе существуют специальные школы, обучающие таким программам. Там создана целая система волонтерства. Когда у нас будет законодательная база, мы тоже сможем привлекать волонтеров - здесь много непрофессиональной, неоплачиваемой работы. Если бы я набирала штат, то предъявляла бы очень жесткие требования, но и зарплату предлагала солидную. Многие мои знакомые любят лошадей, но я не могу предложить им работать бесплатно. Энтузиазм быстро проходит. Со временем люди, работающие с инвалидами, надламываются, что ли... Милосердие как бы притупляется. В нашем же деле не должно быть временных, случайных людей. Поэтому их труд надо очень хорошо оплачивать, дабы они не посматривали на часы, спеша на другую работу с мыслью о том, как прокормить семью. В Англии, в Польше этот вопрос решается очень правильно: есть частная конюшня, где, например, 100 человек занимаются платно, и 2-3 живущих рядом инвалида катаются бесплатно. Во Франции хозяева частных конюшен и манежей поначалу боялись пускать инвалидов, опасаясь смутить и отпугнуть клиентов. Но люди оказались добрее - не испугались, не разбежались. Первая конюшня, в которую был открыт доступ инвалидам, получила хорошую рекламу. Наши властные структуры тоже должны понять, что, обеспечив инвалидному конному спорту широкую поддержку, они тем самым решат массу социальных проблем. Иначе дело погибнет из-за нехватки денег, от безысходности, от полного безразличия. Пока же остается только работать и мечтать о перспективах.

- А что будет, когда Ваши мечты осуществятся?

- Тогда я смогу сказать: “Приходите все, кто хочет. Лошадь поможет каждому”.